Участие российских легкоатлетов на Олимпийских играх в Рио пока под вопросом, но наши спортсмены все равно усиленно готовятся к летнему сезону.
В том числе и 25-летняя двукратная чемпионка Европы по прыжкам в длину в закрытых помещениях, которая тренируется во Флориде.
– Наступил олимпийский год. Означает ли это, что все ваши мысли сейчас только о Рио?
– Так и есть. И это – не преувеличение. Я думаю, каждый спортсмен отдает себе отчет в том, что нынешний год – особенный. При этом не могу сказать, что мой режим кардинально поменялся. Просто есть понимание, что впереди маячат важнейшие соревнования, и все внимание сфокусировано на них.
– Никаких искусственных ограничений я себе не делаю. Время от времени заливаю фотографии в инстаграм, благодаря которым можно проследить, что я жива и со мной все в порядке (смеется). Правда, почти все они с пляжа. Мне даже некоторые люди с недоумением пишут: мол, что ты там, только отдыхаешь и загораешь? На самом же деле по ходу недели мне просто некогда выкладывать фотографии. А воскресенье – свой единственный выходной – я стараюсь проводить у океана и лишь в этот день у меня есть время на активность в соцсетях.
– Важный вопрос: как ваше здоровье? В прошлом апреле из-за проблем со спиной вы ведь вообще не могли делать техническую работу.
– Сейчас, тьфу-тьфу, все хорошо. Стараюсь внимательно прислушиваться к своему организму и на корню предотвращать все возможные травмы. Уделяю этому серьезное внимание.
– Нам с тренером Лореном Сигрейвом пришлось менять весь предварительный план на сезон. Всю зиму я тренировалась в полную силу, как будто собиралась на чемпионат мира в Портленде. Отдыха не было вообще. И если сейчас разгрузиться, то уже через неделю можно смело выходить на соревнования. Но пока мы сдерживаем это дело и продолжаем работать на серьезных объемах, поскольку соревнований в ближайшее время нет. Нужно дотягивать форму до лета.
– Когда в марте с нас не сняли санкции, а отложили принятие решения до 17 июня, я очень расстроилась. У нас был составлен четкий план на сезон, который пришлось практически полностью перекраивать. Но уже на следующий день я была в порядке. Да, сейчас наша группа начинает ездить по небольшим стартам, а я участвовать в них не могу, и это не очень здорово. Однако поделать ничего нельзя, и я стараюсь относиться к ситуации так, будто не нам запрещают соревноваться, а именно мы сами таким образом выстроили подготовку.
– Стараюсь об этом не думать. Мы и так с ноября в закрытом режиме, и нам в любом случае будет тяжелее на соревнованиях, чем всем остальным. У нас нет возможности выступать с той компанией, которая будет бороться за самые высокие места на Олимпийских играх. Это не совсем честно.
– Каково ваше личное отношение к отстранению всех российских легкоатлетов? Кто-то, как Елена Исинбаева, считает это полным бредом, и уверен, что в этой ситуации приемлем только точечный подход, а кто-то, как Сергей Литвинов, готов пожертвовать собственным участием в Олимпийских играх, если это поможет стране очиститься от допинга.
– Я склоняюсь к варианту Лены Исинбаевой. У каждого спортсмена своя жизнь. А из-за того, что всех хотят приравнять к одному знаменателю, некоторые чистые атлеты даже подумывают о завершении карьеры. Это неправильно. Нельзя наказывать всех. Каждый спортсмен сам решает, как готовиться к соревнованиям. И из-за того, что кто-то переходит черту, страдать все, включая тех, у кого прозрачная репутация, не должны.
– Честно говоря, товарищи по группе переживают за меня. Говорят, что вообще не знают, как я нахожу силы тренироваться с такой самоотдачей, ведь впереди у меня, как и всех российских легкоатлетов, – неизвестность. И также считают, что отстранение всей нашей федерации – это нечестно.
– Да уж, с ним вышла глупая ситуация. Постоянно слышу интервью и мнения самых разных спортсменов по этому поводу. Это простейший препарат, а его отнесли в столь серьезную категорию… Но это ладно. Если так решили, никаких проблем. Но вот не провести перед этим исследований по мельдонию – это довольно странно. Сейчас, разобравшись, многих спортсменов восстанавливают в правах, но ведь все они серьезно пострадали психологически. Ведь многие люди, которые не имеют отношения к спорту, не разбираясь, что это за препарат, начинают злостно комментировать происходящее, навешивать какие-то ярлыки, раньше времени называть кого-то допингером.
– Я уже сдавала два теста в этом году. Один в январе, второй – в марте. Так что все в порядке. В Москве же я не была с октября, но в тот момент уже знала, что милдронат с 1 января будет запрещен. Доктор в сборной всех предупреждал. У меня дома был этот препарат, но как только я услышала о готовящемся запрете, – выбросила его в мусорку. Запретили так запретили. Никаких проблем.
– Я не знаю программу "Мемориала братьев Знаменских", который 4-5 июня пройдет в Жуковском, но планирую выступить на этом старте. Если там будет длина – приеду обязательно. Вероятно, стартую еще и на турнире имени Юлии Печенкиной. Так что до чемпионата страны у меня будет как минимум два старта.
– Так и есть. Очень хочется прыгать! Если в прошлом году пропуск зимнего сезона был осознанным, то в этом я планировала выступить на чемпионате мира. Но…
– Я не была удивлена таким результатам. Ивана уже не первый год прыгает в этом диапазоне, а для Бриттни Риз подобные прыжки – давно норма. Просто она была травмирована, и в последнее время у нее из-за этого получалось не все. А в Портленде весь трек, включая прыжковые секторы, полностью сделан на дереве. Это способствует серьезным результатам. Многие этим воспользовались.
– Конечно! Я знаю, что мои соперницы способны на серьезные результаты, и никого нельзя списывать до самого последнего момента. Вспомните, как в Портленде Ивана, прыгнув на 7,07 м, даже не задумалась, что может не выиграть. А у Бриттни оставалась шестая попытка, и она ею блестяще воспользовалась. Сейчас у нас на стадионе, кстати, тренируются практически все сильнейшие длиновички мира, за исключением как раз Шпанович и Риз. Так что я тут каждый день – как в соревновательной обстановке. Привыкаю.
– Олимпийская чемпионка Татьяна Лебедева, комментируя итоги чемпионата мира, сказала, что не видит в Даше Клишиной потенциала стабильно прыгать за 7 метров.
– Это личное мнение каждого. Будем доказывать обратное.
– Может быть, она просто пытается меня немного раззадорить? Так что, наоборот, ей нужно сказать спасибо. Да и пролить в интервью какую-то правду, которая может задеть другого, не каждый осмелится. Таня еще раз обращает внимание на то, что на Олимпиаде без соревновательной практики нам всем будет сложно. Так что хоть кто-то должен же нас тормошить, настраивать на серьезную борьбу и постоянно держать в тонусе.
– Спортивная жизнь очень сильно отличается от обычной. Были случаи, когда мои друзья, которые не имеют никакого отношения к спорту, побывав на стадионе, потом подходили и говорили, что там я – совершенно другой человек. Не обязательно быть зверем в жизни, чтобы быть зверем на дорожке. Пусть в своем кругу я буду доброй и мягкой, но в секторе я способна по-настоящему разозлиться.
– Заниматься йогой сейчас не получается. Расписание немного поменялось. Что еще? У меня в гостях были родители, на неделю приезжала подруга, отвлекала меня от тренировочной рутины. Продолжаю ходить на английский. Хотелось бы заниматься им усиленнее, но на первом плане сейчас спорт, и времени на все не хватает. Тем не менее прогресс ощутим. Дать развернутое красивое интервью на английском я пока еще не могу, но в общении проблем не испытываю.
– Сейчас я об этом вообще не думаю. Все мысли только о спорте. Вообще мне нравится Москва, но далеко вперед я не загадываю. А Брадентон, где я сейчас, – маленький город, и жить здесь мне было бы тяжело. Тут тихо, спокойно, круглый год хорошая погода. Здесь оседают в основном люди преклонного возраста. Молодым тут скучновато. Но в плане тренировок это потрясающее место. Нет никаких соблазнов, и можно спокойно сфокусироваться на работе.
Facebook
Вконтакте
RSS