У олимпийского чемпиона Мо Фары в Сомали живет брат-близнец. Впервые Хассан Фара дал интервью о том, как хаос гражданской войны в Сомали разлучил братьев на долгие годы.
Хасан Фара рассказал, что о в детстве, омраченном жестокостью и беспорядками, царившими в Сомали, они с Мо были очень близки: могли спать в одной кровати, есть из одной тарелки. Они были настолько похожи, что учителя и друзья их постоянно путали. Но в 8 лет братьям пришлось расстаться, когда их родители приняли непростое решение отправить трех из шестерых детей, включая Мо, в Великобританию в поисках лучшей жизни. Боль расставания братья не забыли до сих пор. Они смогли встретиться лишь спустя 12 лет.
Он уверен, что наверстать потерянные годы невозможно, но именно Хассан был одним из первых, кому после победы позвонил Фара. «Он сказал: помолись за меня, брат. У меня есть надежда на второе золото. Это то, к чему я все время стремился».
Отец близнецов – Муктар Фара. Он уехал из Сомали в юношестве и обосновался в Лондоне. Он работал консультантом по информационным технологиям. Как-то он поехал в отпуск домой, и женился на девушке по имени Амран. И решил остаться. Молодая семья обосновалась в Могадишу. К моменту рождения близнецов у них уже было двое сыновей и одна дочка. Мохаммед и Хассан родились в Могадишу в марте 1983 года, в самом начале неспокойных времен в осажденной столице Сомали. Постепенно схватки между непримиримыми кланами противников стали обычным делом. Президент, дикататор Сиад Барре, захвативший власть в 1969 году, испытывал давление со стороны милитаристов, которые объединились против него. В 1990 году Барре был свергнут и в стране началась длительная и кровавая гражданская война, которая продлилась более 20 лет.
Только сейчас сомалийцы начали осторожно выражать надежду на безопасность и стабильность: в следующем месяце в стране пройдут демократические выборы.
Для родителей Мо и Хассана гражданская война 90-х означала необходимость принять мучительное решение. «Мы были маленькими, и нам приходилось каждый день видеть перестрелки и убийства прямо у нашего дома. Мы знали, что папа собирался уехать в Англию, чтобы организовать для нас там новый дом, а мама со старшими братьями собиралась вернуться в родную деревню на севере страны. Во всех семьях были сложности. За чертой города были лагеря беженцев, люди жили в палатках. Многие хватались за каждую возможностью уехать. И несмотря на возраст, мы понимали, что семьям приходится принимать сложные решения. Нас с Мо и нашу сестру Ифру отправили в Джибути к нашей бабушке, чтобы наше детство было мирным и спокойным. Для нас же было главным, что мы остались вместе”, - вспоминает Хассан.
Бабушка близнецов жила в бедном пригороде Джибути. Местный климат частенько описывают словом «жуткий»: средняя температура с октября по апрель +37 градусов, весь год дуют муссоны. «Мы были активными детьми. Но там было безумно жарко, жарко для любых занятий. Тем не менее, мы играли в футбол на улице и много бегали – играли в догонялки с друзьями, и всегда у всех выигрывали. Но никаких сооружений для занятий спортом не было – только улицы. Несмотря на все это, на то, что мы были беженцами, жили без родителей, наше детство было счастливым. Мы были в безопасности и мы были вместе, мы были лучшими друзьями. Ссоры заканчивались, не успев начаться – мы оба начинали хохотать», - рассказывает Хассан.
Близнецов никто не мог отличить. «Мы специально менялись одеждой посреди дня, чтобы всех запутать. Это развлекало учителей, даже в нашей серьёзной мадрасе, где мы изучали Священный Коран». Хассан вспоминает, как однажды сидел на крыльце своего дома и сказал что-то нахальное проходившей мимо девочке. «Она вернулась со своими братьями, чтобы со мной разобраться, а там уже сидел Мо. Я почти позволил им принять его за меня, но все же не смог этого сделать, потому что сам был виноват и должен был сам ответить», - рассказывает Хассан.
Мама близнецов, обосновавшаяся в деревенском доме в пустынном районе между Харгейсой и эфиопской границей. Там она получила весточку от мужа, который получил возможность привезти в Англию детей. Но он мог содержать лишь троих. Хассану и Мо сказали, что вместе со старшими братьями Либаном и Омаром поедет лишь один из них. «Они старались смягчить ситуацию, как будто бы это было в порядке вещей. Бабушка сказала, что Мо уедет: сядет на поезд до Аддис-Абебы, а потом – на самолет в Англию. А мне придется подождать какое-то время, но потом я тоже к нему присоединюсь», - спокойно рассказывает Хассан. Хассан вспоминает вечер расставания: «Мне уже пора было идти спать. А он как раз собирался уезжать, собирал вещи, его ждала машина. Я был спокоен, потому что мне сказали, что я скоро его увижу вновь».
Мо в Британии начал новую жизнь. Он недавно рассказывал о том, что в школе ему приходилось непросто, тяжело давался язык. Единственное утешение он находил в спорте: учитель физкультуры быстро увидел в нем настоящий талант.
В течение нескольких лет оставшийся в Джибути Хассан получал пустые обещания о том, что сможет вскоре воссоединиться с братом. Но встреча состоялась лишь в 2003 году, когда Мо, наконец, приехал в Сомали в гости. А Хассан так ни разу и не побывал в Англии.
Он следил за тем, как его брат идет к спортивному успеху. А в жарком и бедном Джибути Хассан, несмотря на сопоставимый талант, заложенный природой, не имел никаких шансов на спортивную карьеру. «Конечно, мы с Мо в детстве были одинаково успешны в беге. Иногда я его обгонял, иногда – он меня. Но теперь у него есть лучшие в мире условия для тренировок, стадионы, тренажерные залы, специалисты. У меня не было ничего. Кто знает, чего я мог бы добиться в спорте? Может быть, мы могли бы стать знаменитыми олимпийскими близнецами. Я об этом нередко думал, когда смотрел его забеги по телевизору. Но он мой брат, я его люблю и радуюсь его потрясающим успехам от всего сердца», - признается Хассан.
Хассан впоследствии вернулся в Харгейсу к своим родным. Он жил с тетей и хорошо учился в школе. Сейчас он женат и у него пятеро детей. Жизнь в Харгейсе непроста, иногда улицы города напоминают хаос: ослы, козы, верблюды ходят прямо по городу, безработица, большинство семей живут на деньги, получаемые от родственников, кому удалось устроиться за рубежом.
Но Хассан, умный и амбициозный человек, успешный инженер по телекоммуникациям с постоянной работой. В его скромном жилище ковры, хорошая мебель, его семья обеспечена. «Мы слышали, что жена Мо ждет близнецов. Может быть, если мы с женой продолжим работу в этом направлении, нам тоже удастся родить близнецов. Было бы здорово», - улыбается Фара.
Недавно к Хассану в гости приехала мама, и исламский праздник Ураза-байрам они отмечали вдвоем. Её деревня Иранка Дериванка, которую Хассан, Мо и их братья и сестра считают домом, в нескольких часах езды через пустыню от Харгейсы, и по дороге нужно пройти несколько контрольных пунктов. На прошлой неделе я (корреспондент The Mail – прим. Фан-Зоны) совершил эту поездку в компании двух вооруженных солдат. Один из них объяснил: «Ехать туда на машине с белым человек небезопасно. В нас могут бросать камни дети, или будут проблемы на КПП. Нужно быть осторожными».
В городе Габилей в своем доме нас принял важный человек в племени исаак Богор Мухумед Джииле Сед. Он сказал: «Мы счастливы успехам нашего соотечественника Мо, он наш герой. Хотим дать его деревне имя Мо Фара. И хотим, чтобы он чаще приезжал к нам. Он уже принес радость в нашу жизнь. Множество людей пешком шли шесть километров до ближайших мест с электричеством и телевидением. Мо выступал под британским флагом, но он сомалиец по крови, и мы знаем, что он любит свою родину».
Фара уже организовал благотворительный фонд для развития детского спорта в Сомали. Но задача изменить жизнь в этом африканском государстве для спортсмена, конечно, неподъемна.
Мы ехали по пустыне, рассматривали стада ослов и коз, и встретили группу семей, работавшую на кукурузном поле. Женщины в ярких хиджабах исполнили импровизированный победный танец, как только мы упомянули имя Мо Фара. А дети стали бегать вокруг нас, имитируя бег своего кумира. К нам подошли две девушки и сказали: «Нам бы хотелось, чтобы успех Мо помог нам изменить жизнь. Мы хотели бы, чтобы мир увидел, как тяжело нам живется. У нас нет больниц, часто женщины умирают при родах. Нет школ, нет дорог. Женщины каждый день проходят по несколько миль, чтобы принести воду из колодца».
Здешние деревни состоят из домиков с небольшими участками, отгороженными от стад скота заборами из сухих веток. Традиционные круглые дома «акал» в это время года покрыты разноцветной полимерной пленкой, которая защищает от ливней. Внутри домов – собственноручно сплетенные ковры, земляной пол и матрасы. Готовят на открытом огне во дворе. Основное блюдо – кукурузная каша.
Семья Фара выращивает коз и коров на продажу. Мы видим одну из сестер чемпиона по имени Нимо, которая несет на руках своего двухлетнего сына, больного полиомелитом. На западе эта болезнь уже забыта, а здесь до сих пор процветает из-за отсутствия вакцинации. Нимо рассказывает: «Жизнь здесь непроста. Мы любим эту страну, это наша родина, но даже просто выживать невыносимо трудно. Нам нужны школы, здравоохранение. Мы хотим большего для наших детей. Надеемся, что Мо нам поможет». Неподалеку в поле работает Файсал, самый старший брат Фара. Он работает на тракторе. Эта машина – подарок Мо и гордость деревни. В рыночные дни он ездит на тракторе в Габилей, прикрепив прицеп со скотом на продажу.
Мать Мо Амран, чуть полноватая женщина, которой ещё нет пятидесяти, улыбается так же широко и искренне, как и её знаменитый сын. Она немного стесняется гостей и говорит неохотно. Им с Хасаном непросто рассказывать о том, как близнецов пришлось разделить на много лет. «Я бы хотела, чтобы мои мальчики опять были вместе», - говорит Амран. «Надеюсь, что Мо к нам снова приедет, или мы с Хассаном съездим к нему в Лондон. Я так им горжусь, что чуть не лопнула от счастья, когда он выиграл Олимпиаду. Он мой герой». Скорее всего, учитывая силу традиций и законов Шариата в Сомали, окончательное решение о том, кто поедет в Британию, много лет назад принимала не она. Но говорить об этом Амран отказывается. Зато в интервью сомалийскому телевидению она сказала: «Близнец Мо Хассан – тоже очень талантливый человек, он тоже хороший бегун от природы, просто у него не было таких возможностей, как у его брата».
Хассан не чувствует горечи и зависти, но глубоко в душе он испытывает грусть. Его тронули слова тренера Мо Альберто Салазара: «Он сказал, что у Мо больше смелости, больше решимости, больше преданности своей мечте, чем у любого из спортсменов. У нас же с ним идентичные гены. Мне бы хотелось, чтобы обо мне когда-нибудь кто-то это сказал», - признается Хассан.
Facebook
RSS