В начале сезона 2004 я и думать не мог, чтобы поехать на Олимпиаду в Грецию, даже несмотря на то, что соревнования проходили на родине Олимпийских игр. На кону для меня стояло нечто большее. Мне предстояло защитить титул в беге на 200 метров на Молодежном чемпионате мира в Италии.
Это требовало усердной работы. С октября по февраль тренировки были очень интенсивными и я наматывал новые и новые круги, день за днем, неделя за неделей. Конечно, я был достаточно силен и вынослив, но работа причиняла мне настоящую боль, особенно в области позвоночника. Иногда казалось, что кто-то воткнул мне вилку в спину, а подколенные сухожилия засосали сквозь зубы, словно спагетти.
Еще одной проблемой была моя скорость в начале забега, что очень важно в коротких дистанциях. Я хотел срываться со старта как пуля, но для этого нужно было набрать форму, а мои тренировки были направлены на работу над общей физической готовностью, а не над скоростью. Когда пришло время первых в сезоне забегов, я еще не был готов на 100% и это был большой риск, потому что мое тело не было приспособлено к резкому набору скорости.
Тем не менее, в апреле на играх CRAFTIA я смог удивить всех и победить с юношеским рекордом – 19,93 сек. Вот это да! Взглянув на таймер, я понял, что это просто сумасшедшее время! Все поняли. Я снял 0,14 секунды с прошлого рекорда. Когда я финишировал все были потрясены: мама, папа, мистер Пирт, и, конечно, мой тренер Колман. Теперь они могли ворчать на меня чуть меньше. Мне сказали, что я напрасно переживал по поводу тренировочной программы, она была эффективной.
Но я был встревожен. Я прекрасно знал свое тело и я не представлял, что могу показать такой результат без специальных спринтерских занятий. Это было действительно потрясающее время. Мало кто смог пробежать так быстро в том году, даже среди взрослых спортсменов, а мне было всего семнадцать. Говоря откровенно, я не думал, что тренировки сильно помогли мне. Думаю я смог побить рекорд благодаря таланту.
Это может звучать вдохновляюще для многих спортсменов, но я не был счастлив следующие несколько дней. Я знал – с моей тренировочной программой что-то не так, ведь я чувствовал боль. Но жаловаться было не кому. Когда я стонал, мистер Пирт говорил мне, что с такими нагрузками живут все большие спортсмены.
«Результаты соревнований показали, что план тренировок правильный» – говорил он мне – «Все работает!»
Меня это не убеждало.
Конечно, через пару недель я получил травму. Я очень хорошо помню тот день, потому что перед тренировкой увидел, как один ребенок упал, закричав и схватившись за ногу во время работы на тренировочном треке. Тогда я подумал – «Неужели люди получают травмы на тренировках». Через десять минут это случилось со мной. Я точно также упал и схватился за ногу. Я порвал подколенное сухожилие во время быстрого круга, и черт возьми, это было очень неприятно. Мышцы скрутило и я почувствовал острую боль в области бедра и колена.
Меня била дрожь, я не мог встать и когда подоспела помощь меня охватила ярость. Я злился на эти дурацкие тренировки и на мистера Пирта, который постоянно говорил, что я должен терпеть боль, злился на всех, кто не прислушался к моему мнению. Придя домой, я сразу позвонил родителям. Они были очень расстроены и отец даже попытался извиниться, но я был слишком зол, чтобы мне было до этого дело.
«Не хочу слышать, что тебе жаль! Я говорил, что с тренировками что-то не так!»
Защита титула на Чемпионате мира попала под угрозу. Вся работа пошла на смарку. Теперь нужно было отдыхать и восстанавливаться и это была не очень эффективная работа. Мне приходилось укреплять мышцы различными упражнениями и при этом внимательно следить, чтобы подколенные сухожилия снова не пострадали. На реабилитацию ушло несколько месяцев. Внутренний голос постоянно напоминал мне, что я серьезно отстал от графика подготовки. Я стал очень ворчливым. Иногда я боялся, что уже никогда не верну свою прежнюю форму.
Ни в одном спортивном учебном пособии не говорилось о травмах на легкоатлетических тренировках. Там писали о восстановлении и о том что разум так же важен, как и тело. Ни строчки о болевом пороге, терпении и внутренней силе. Все это спринтер должен был почувствовать на собственной шкуре, понимание приходит с опытом. И мой случай рассказал мне очень многое. В периоды физического перенапряжения во мне зарождались сомнения. Травмы, даже просто боль в мышцах, каждый раз задавали вопросы: «Эй, Болт, ты уверен, что твое тело такое выдержит?» или «Ты соберешься выжить после того как сорвался со старта так быстро?»
Успех на прошлогоднем Чемпионате мира придал мне большую уверенность. Я стал чувствовать себя непобедимым. Было ощущение, что я выиграю любой забег, который захочу. Никто не мог запугать меня на стартовой линии. Но все это работало только если я был готов на 100%. Травмы смыла всю уверенность и, восстановившись и снова начав бегать, я был полон сомнений.
Я пытался сконцентрироваться на том, чтобы вернуть былую форму. Я работал через боль и страдания, но самое плохое было впереди. Тренер сказал, чтобы я и думать забыл о Чемпионате мира. Он считал, что я не успею подготовиться. Весь год я мечтал о том, как поеду в Италию, чтобы защитить титул, это была огромная мотивация для меня. Та победа в Кингстоне была потрясающим опытом и я хотел ощутить все это снова, тем более результат на играх CRAFTIA показал, что на данный момент я быстрейший бегун сезона. Но это было не первое мое большое разочарование в легкой атлетике.
За год до этого я был готов побеждать уже на взрослых соревнованиях. В 16 лет я мог на равных конкурировать с профессиональными спортсменами. И тогда я подумал «Знаете что? Я могу испытать себя на самом высоком уровне». Мне выпал шанс принять участие во взрослом Чемпионате мира, проводившимся во Франции.
Я не был глуп и не ожидал, что легко выиграю. Но я считал, что выступив на своем уровне смогу пробиться в финал. Но незадолго до Чемпионата мира я заболел коньюктивитом. На Ямайке эта болезнь называется «розовый глаз». Мне пришлось прервать подготовку и ассоциация решила, что я недостаточно опытен, чтобы соревноваться неподготовленным. Хотя меня и взяли в Париж, в забегах я не участвовал. Я был опустошен.
Пропуск Молодежного чемпионата был плох для меня еще и тем, что я хотел встретиться с парнем по имени Эндрю Хоу – итальянским спринтером. Позже он перешел в прыжки в длину и смог выиграть золото на чемпионате Европы 2006 года. Этот парень говорил, что собирается отобрать мой титул у себя на родине, он неуважительно отзывался обо мне и я мечтал победить его, чтобы заставить замолчать. И я бы сделал это даже будучи не до конца готовым.
Но черт! Травма подколенного сухожилия завершила наше персональное соревнование. После соревнований я посмотрел результаты в газете и настроение мое совсем испортилось. Хоу выиграл дистанцию 200 метров показав результат лишь 20,28 сек. Это был его личный рекорд, который он не смог улучшить до конца карьеры. Я мог бы показать такое время, только встав с постели.
«Хотел бы я, чтобы Усэйн был здесь» – говорил он – «Я действительно победил бы его...»
«О Боже!» – подумал я, когда прочитал цитату – «Ты показал время 20,28 и еще что-то говоришь?»
Я смотрел на это и думал – «Серьезно? Парень, что с тобой не так? Успокойся».
А пока Хоу сходил с ума, Саладино вышел на свою попытку и перебил результат лидера на 10 сантиметров. Толпа взорвалась, но Саладино был спокоен. Он не праздновал и не прыгал как сумасшедший. Он просто отряхнул кроссовки от песка и пошел прочь.
«Расслабся. Я победил» – сказал он Хоу.
Это было лучшее, что я когда-либо видел на соревнованиях. И мне было очень досадно, что я не смог сделать с Эндрю Хоу нечто похожее.
Facebook
Вконтакте
RSS